Теперь уже ошарашена была я, поскольку перестала понимать, что здесь затевается. Зачем посвященный делает подобные предложения? И как отреагирует на это барон?!
А Бриан там временем посмотрел на жреца, они обменялись только им понятными взглядами.
— Благодарю тебя, Светоносный, за столь щедрое предложение, мы серьезно подумаем над твоими словами. А теперь позволь нам вознести хвалу богине за наше удачное путешествие.
Он слегка поклонился и собрался было обойти посвященного клирика, но тот ухватил его за плащ.
— Только не задерживайтесь. Первый Указующий Перст Адорн пожелал, чтоб вы зашли к нему, как только появитесь в столице.
Морвид бросил удивленный взгляд на барона, на что тот чуть пожал плечами.
— Мы непременно прибудем к нему, но в первую очередь следует отдать дань почтения Лемираен. Не так ли, уважаемый Ториан иль’Эван? Хвала и почитание Пресветлой превыше всего!
— У выхода из храма вас будет ждать мой провожатый, — поставил всех перед фактом посвященный.
Едва он отошел на пяток шагов, как жрец поспешил к Бриану.
— Что задумал Адорн? — услышала я сдавленный шепот Морвида.
— Понятия не имею, — отмахнулся барон. — Но надеюсь, ничего особенного. Ты лучше договорись о встрече с Лефейэ, она в последнем послании намекала, что у нее что-то важное и срочное.
— «Неособенного» у таких людей не бывает, — отрезал жрец. — Тебе это как никому другому известно.
— Прорвемся. — В голосе Бриана прозвучала неприкрытая уверенность. — Главное, встреча с Лучезарной. Ради этого мы тащились сюда, а не напрямик неслись к… — Тут он запнулся, заметив, что я все слышу. — Ольна, — обратился он ко мне. — Пока мы в городе, ты будешь с нами.
— Хорошо, — удивленно кивнула я и вынуждена была отстать, поскольку братья ловко оттеснили меня от беседующих Бриана и Морвида.
В храм жрец и квартероны заходить не стали, остались стоять у дверей, а вот мы с бароном прошли внутрь.
Храм потряс меня. Огромные размеры, пышное убранство и лик Лемираен у главного алтаря, не передающий всей ее божественной красоты… Все как в моих видениях. Тот же свет, льющийся сверху, та же благоговейная тишина, молящиеся на коленях, запах благовоний… Бриан прошел вперед почти к самому алтарю, а я, словно повинуясь наитию, опустилась чуть в стороне, сложила руки перед грудью и начала молитву.
Слова лились, не задевая сознания, а я все думала. Как же так может быть? Чем больше я узнавала о богах этого мира, чем больше вынуждена была обращаться к ним, тем меньше веры было в моей душе. Или это сказывалось сознание иномирянки, понимающей, что сила, которую дают боги, — только инструмент, а значит, никакого необъяснимого чуда тут нет?.. Пожалуй, не совсем то. Скорее всего, за это время я узнала, насколько своенравны боги и насколько они капризны, а порой мелочны. И это наложило негативный отпечаток на мое к ним отношение. Мне, привыкшей к определенным религиозным нормам мира, сложно уверовать всей душой в пусть очень могущественное, но чересчур непредсказуемо ведущее себя существо. Хотя навязанные мне условности порой еще низвергают меня в необоснованный религиозный восторг, но все меньше и реже. Как сказал Арагорн? Начинаю сживаться с телом? Да, все верно. Сживаюсь. Умения, данные телу, восстанавливаются. Молитвы и заклинания все чаще всплывают сами собой. Еще немного — и я восстановлю исходный уровень, что имелся по прибытии. Хотя преграда, ныне похожая на пленку, по-прежнему не дает зачерпывать положенную силу, но больше не стоит непреодолимой стеной.
Под такие мысли я почти уже закончила молитву, как вдруг непреодолимая волна счастья захлестнула меня и, скрутив, швырнула на пол.
— Помни! Желание Игрока — мое желание! — раздался голос у меня в голове, и сила схлынула, оставив после себя лишь пустоту.
«Лемираен, чтоб ей… хорошо жилось и не икалось», — подумала я, с трудом меняя фразу так, чтобы не ругнуться. Пока я в ее храме, подобное сочтется богохульством, и меня запросто может размазать по полу божественная сила. А еще мне подумалось: «Верую я или не верую в богов — одно дело. Но считаться с их силой — совершенно другое. Мне, например, очень даже верится, что, возжелай того богиня, — и из меня получится отбивная».
Глава 10
Было невыносимо душно и жарко, даже легкий сквознячок не беспокоил тонкие занавеси распахнутого настежь окна. Пот тонкой струйкой тек по вискам и меж лопаток. К полудню свежая рубашка превратилась в мокрую тряпку, которую следовало бы поменять, но не хотелось прерывать молитвенного сосредоточения. Сидя на коленях, я заливала силу в пернач. Распахнув канал, насколько позволяла преграда, я черпала и черпала силу, без остатка переливая ее в оружие. Оно как бездонная бочка впитывало ее в себя, не зарядившись даже наполовину. От постоянного напряжения кружилась голова, спина и ноги давно затекли от неподвижности, но я не останавливалась. Когда становилось совсем плохо, меня начинала угнетать собственная дурость, вернее несообразительность: когда богиня снизошла ко мне лично, я не сообразила попросить ее убрать преграду. Конечно же, я могла найти себе оправдания: что, мол, растерялась, а потом, когда Лемираен начала меня подавлять, мне и вовсе стало не до этого, но все же я должна была подумать об этом. И теперь мне не пришлось бы дальше расшатывать преграду, надеясь однажды избавиться от нее… Как же я устала от всего этого! Но ничего, скоро обед, вот тогда и отдохну. Все равно больше будет делать нечего, только лежать да пялиться в потолок.
Не спорю, потолок красивый, с узорчатой лепниной, расписанный фресками, где юные девы кормят с рук робких ланей и горделивых единорогов. Однако сюжетные линии и вязь узоров я выучила еще в первый день. А в очередной раз смотреть на ту же картину не было никакого интереса. Уж лучше отсыпаться после серьезных нагрузок. Хотя вообще-то можно было устроить тренировку с оружием… Но спарринг с самой собой?!
Шел восьмой день нашего пребывания в Аниэлисе, и почти все время я провела в своей комнате. Остановились мы у Бриана, который, как оказалось, имел в городе особняк в три этажа и небольшой сад позади него. В доме жили и содержали его в порядке управляющий — он же дворецкий, три горничных, кухарка, четверо слуг и садовник. Наш барон был довольно богатым и солидным человеком. При его занятиях я даже и предположить не могла, что он настолько состоятельный. Думала, он из обнищавших дворян, поскольку только такие, по моему представлению, могли мотаться по свету и совершать подвиги на большой дороге. Ан нет. Выходило, что или возглавлять команду — прибыльное дело, или он занимался этим все же по велению души и сердца.
А еще меня не выпускали из дома и не оставляли одну без присмотра. Поскольку Бриан и Морвид пропадали где-то целыми днями, то компанию мне, как всегда, составлял кто-то из квартеронов.
Как только обнаружила над собой неусыпную опеку, я сильно возмутилась и потребовала объяснений у Бриана. Но барон лишь отрезал: «Так надо», и не пожелал со мной разговаривать. Оставаться на правах узницы я не пожелала, и поэтому тут же начала собирать вещи. Тогда Морвид повесил на дом сторожевое заклятие, через которое пробиться не удалось. Со злости я едва не затеяла драку с применением магии. Меня остудило лишь напоминание жреца о божественном гневе Лемираен, который настигнет меня, если схлестнусь со сторонником ее мужа.
Все же нам удалось прийти к шаткому перемирию. Я дала слово, что останусь в доме, пока команда будет в городе, за что Бриан и Морвид пообещали устроить в храм после их отъезда.
Я никак не могла взять в толк, почему они взъелись на меня. Беседа с Лемираен перевернула все, и даже клятва, что исполню пожелание богини, не поправила дела. Единственное, что стало понятно, — я больше не одна из команды. Они поедут дальше, а я останусь в столице. С другой стороны, разве не этого мне всегда хотелось? Стоит ли отправляться неведомо куда, подписавшись неизвестно на что?.. Мало того, что мне Арагорна ублажать — выполнять его пожелания. Сам накосячил, с кем-то там договорился, а я расхлебывай! Так еще эти загадочные дела команды на себя взваливать?! Оно мне надо? Мне ж никто ничего не объяснил! А я еще из ума не выжила, чтоб лезть в пекло с закрытыми глазами.