Оказалось, что после «лечения» моим плащом Дидье де’Куси полностью исцелился от заразы, поразившей его, и ничего не помнил с момента, как оказался в кабинете Первого Указующего Перста. Эту гадость ему подсадили именно там. Мужчина поначалу сильно растерялся, но, увидев, сколько людей пострадало в бою, быстро взял себя в руки и приступил к первейшим обязанностям клирика. Правда, на всех его сил не хватило — пришлось артистам ради спасения своих товарищей растратить остатки кристаллов. И вот не повезло лишь троим из них…

Храмовников, естественно, поднимать никто и не стремился, да и поднимать было нечего. Все они, полежав мертвыми не больше получаса, развалились зловонной жижей.

— Мир стоит на пороге своей гибели, — вмешался Морвид в рассказ Кальриена. Он так и ехал верхом рядом с фургоном и вместе со мной слушал рассказ мистрэ. — И только в наших руках спасение мира или хотя бы отсрочка его гибели. — Он искоса глянул на меня.

— А мне что с того?! — Я демонстративно пожала плечами. — Спасайте себе на здоровье.

— Как ты можешь так говорить?! Неужели тебе все равно?! — В словах жреца сквозило безмерное удивление.

— Абсолютно. Мой ответ вы слышали еще в Аниэлисе. И с тех пор он ни капельки не изменился.

— Мира, я нашел их! Догонд отступил! — обрадовался гигант, пружинисто поднявшись на ноги. До этого он, прикрыв глаза, сидел и медитировал.

— Догонд?! — раздалось из дальнего угла.

Там в темноте появился мужчина в антрацитовом плаще с низко надвинутым глубоким капюшоном. Откинув капюшон, он пригладил находившуюся в изрядном беспорядке черную шевелюру.

— Что-то я сильно сомневаюсь, что это Догонд. У меня во владениях творится не пойми что! Обычно с болотами мне удавалось более или менее договориться. Но нынче!.. Я — бог, но едва вырвался оттуда!

— ЧТО ты сделал?

Женщина, что до этого обессиленно возлежала на воздушных потоках, с трудом приподнялась и недоверчиво взглянула на мужчину. Она имела бледный и измученный вид, будто долго болела и до сих пор не поправилась. Ее запястья были так тонки и хрупки, что чудилось — достаточно неосторожного движения, и они сломаются. И казалось невероятным, что она смогла приподняться.

— Едва вырвался оттуда, — четко, едва ли не по слогам повторил тот. — Поэтому и говорю — это не похоже на Догонд. Да и ты, сестренка, выглядишь так, словно вот-вот отойдешь к Создателю.

— Дерзновенный! Как ты смеешь говорить, что твоя сестра плохо выглядит?! — взвился гигант. Он сформировал из ниоткуда подушку и собирался подложить женщине под спину. Но, возмущенный словами, застыл с ней в руках у воздушного ложа.

— И что?! Теперь я должен ходить возле нее на цыпочках и заглядывать в глаза так, как это делаешь ты?! — скривил губы черноволосый. — Я бы сейчас на ее месте не раскисал, а пытался найти, в чем причина.

— Да как ты смеешь?! — чуть ли не простонала та. — Я давно твержу, что причина не только в болотах и в завершении цикла. Только вы не желаете меня слушать! Я — Жизнь, и первая почувствовала, что дело нечисто…

— И сразу же легла помирать! — язвительно закончил за нее черноволосый. — Вместо того чтобы начать разбираться, закатила мужу истерику, а потом сложила лапки.

— Яр?! Сделай же что-нибудь с этим нахалом! — взвизгнула женщина. На ее бледных щеках заиграл румянец.

— О, ожила! — ухмыльнулся «нахал» и, отбросив шутовской тон, серьезно спросил: — Вы уже решили, что будем предпринимать по этому поводу?

— Я собираюсь снизойти к своему последователю, которого направили за чашей, и дать новое пророчество, чтобы он немедленно доставил Стабилизатор до Камня Трех Душ, — гордо заявил рыжеволосый гигант.

— Еще одно пророчество?! Вы что, оба спятили?! — рявкнул мужчина в ответ. — А потом еще меня обвиняете в безответственности?! Опять напустите тумана, а потом усядетесь и будете ждать, пока не станет поздно?! В нашем положении уже следует четко и ясно объяснять адептам, словно малым детям, чтобы не случилось двойного толкования. Нужно просто приказать им, чтобы сходили забрали чашу, а потом за шкирку отволочь посланца до места. И никаких виляний по пути. Слышите меня?!

— Не кричи, — капризно надула губы женщина, вновь откидываясь на подушки. — Мы боги, а значит, обязаны говорить пророчествами.

— Тогда я не удивляюсь, почему ОН смог уйти и подняться выше, а мы по-прежнему на одном мире завязаны, — фыркнул черноволосый.

— Не смей! — От женского визга зазвенело в ушах. — Сейв, ты слышишь меня?! Не смей вспоминать о НЕМ при мне! Я его ненавижу!

Богиня вскочила на ноги. Лицо ее засияло светом, волосы принялся трепать невидимый ветер.

— Да ты должна спасибо ему сказать! — едко ответил мужчина. — И на коленях благодарить, что ОН до сих пор с этой пиалушкой возится! Мало того, вы имя его опорочили из зависти, запретили даже упоминать о нем, так еще при этом обязали заботиться о вашем же благополучии.

— Так и о твоем благополучии он заботится тоже! — прогремел гигант, принимая в скандале сторону жены.

— Да плевал я на этот мирок! Фер меня уже к себе звал, целый мир в единоличное пользование предлагал. А я тут из жалости к вам прозябаю, — с пренебрежением процедил Сейворус.

— Так и беги! Беги! Чего ж ты остался?! — заверещала богиня.

— Хватит!

Громовой рык Бога-Отца заполнил небеса.

Лемираен осеклась, впрочем, и ее брат тоже.

— Я прикажу своим забрать чашу и провести Завершительный ритуал. Это, по сути, уже мелочи. Главное для нас — выяснить, почему у Миры истощение? Кто припал к ее источнику силы? Я, бог войны, не ощущаю для себя никакого ущерба.

— А я вот чувствую, — мужчина запустил пятерню в волосы, вновь взъерошив их. — До меня не доходит половина молитв моих почитателей. К тому же Филипп серьезно заболел, а Мердин начал разрушаться. Ему, как личу, уже девятая сотня пошла. До этого он был почти равен полубогу, а теперь жалкая развалина, у которой отпадают пальцы. Кто-то подсоединился к нашим энергетическим потокам. Кто-то очень могущественный и хитрый, раз мы его учуять не можем.

Чернобог замолчал, принявшись расхаживать из стороны в сторону. Лемираен вновь откинулась на ложе, пытаясь изобразить умирающую, но вспыхнувший на щеках румянец портил всю картину. Ее муж, словно не замечая цветущего вида жены, продолжил хлопотать над ней, порываясь то подоткнуть подушку под спину, то поправить расшитое покрывало, которое бережно укутывало божественные ступни.

— Кстати, а это не ваш новоявленный дружок? — подозрительно поинтересовался Сейв. Он замер и теперь внимательно глядел на супругов.

— Какой? — не понял гигант.

— Ну, я тут встретил у вас такого хлыщеватого типа в белом плаще. Это не может быть он?

— Нет, — недовольно поджав губы, ответила богиня, еще раз перебирая в памяти последний разговор с «хлыщеватым типом» — с Игроком…

Яран тогда отлучился полюбоваться на очередную заварушку своих последователей, а она, перестав изображать из себя умирающую, принялась ревностно просматривать, что же вытворяли ее адепты за последнее время. Это несколько подняло настроение, да и силы пополнились от поступавших напрямую их искренних молитв. Игрок, как всегда, заявился внезапно: раз — и пришел в Мир.

— Несравненная! — Он, сняв шляпу, изобразил ею нечто замысловатое и галантно поклонился. — Я вновь заглянул, чтобы узнать, как наши договоренности? Все в силе? И как скоро освободится мой человечек?

Лемираен оторвалась от мини-портала, в котором были видны толпы молящихся на храмовой площади.

— Как только исполнит требуемое, я тут же отпущу его, — более резко, чем следовало бы, ответила она.

— А когда исполнит? — вздернул бровь бог. — Вы же понимаете, что и в моих планах для нее отводится не менее важная часть. Да что там! Вам ведь не меньше моего нужно, чтобы она успела выполнить все задание целиком. Мало закрепить ваше присутствие в Бельнорионе, еще нужно стабилизировать весь мир на Веере. Я уже вам объяснял…